Проклятый ректор (СИ) - Страница 70

Фарлаг вопросительно посмотрел на меня, а когда я кивнула, великодушно разрешил:

— Идите, Арт. И не медлите со сборами.

Арт снова посмотрел на меня, на ректора, с подозрением прищурившись, а потом понимающе ухмыльнулся. И ухмылка эта мне очень не понравилась.

— Не беспокойтесь, ректор. Медлить я не буду, — угрожающе пообещал он и вышел, громко хлопнув дверью напоследок.

* * *

От резкого хлопка я непроизвольно вздрогнула, а ректор поморщился. Потом он посмотрел на меня со смесью сочувствия и иронии:

— Надеюсь, ты не сильно огорчилась.

— Скорее, наоборот, — призналась я. — Обрадовалась.

Я снова отвернулась к окну, которое сегодня то ли в честь пасмурного дня, то ли из-за пагубной страсти ректора к курению оказалось расшторенно. Уже сгустились сумерки и зажглись некоторые светящиеся шары во дворе, но небо оставалось достаточно светлым, чтобы горы на его фоне были отчетливо видны. Почему-то их вид меня успокаивал, в отличие от тревожно раскачивающихся на ветру деревьев лесопарка.

— Я просто не понимаю, как она могла любить… такого. Настолько сильно, чтобы хранить его письма и подарки. Это не укладывается у меня в голове.

— Не суди ее слишком строго, — голос ректора неожиданно прозвучал рядом. Я даже не заметила, когда он успел встать и подойти. Теперь он стоял со мной рядом и тоже смотрел в окно. — Она была молода. А молодые девушки часто придумывают свою любовь, наделяя выбранный объект качествами, которыми он на самом деле не обладает. Лекс — изолированное пространство, здесь не такой уж большой выбор для общения. Особенно если ты… — он осекся, но я прекрасно поняла, что он хотел сказать.

— Если ты всего лишь преподавательская дочка? Думаю, это ненамного лучше, чем дочка фермера.

Боковым зрением я видела, как он кивнул, не поворачиваясь ко мне. Словно ему было неловко со мной в этом соглашаться. Должно быть, мне просто показалось.

— Все равно не понимаю… — протянула я. — Она хранила воспоминания только об Арте. Почему не о моем отце? Я не верю, что она могла быть настолько легкомысленна, чтобы…

— Мы разберемся, — перебил меня Фарлаг, все же повернув ко мне голову. — Мы во всем разберемся. Кто бы ни был твой отец. И как бы он им ни стал.

Я удивленно посмотрела на него, смутно догадываясь, что именно означает его обещание, но думать в этом направлении мне не хотелось.

— Что это за девушка с прозрачными глазами, о которой ты его спросила? — вопрос Фарлага отвлек меня от мрачных мыслей.

Я тяжело вздохнула, понимая, что придется все рассказать. Или хотя бы частично. Повернулась и присела на подоконник, чувствуя, что он с интересом посматривает на меня.

— Я нашла портрет мамы, на котором она изображена с этой девушкой.

— Нашла? Где?

— В столе профессора Блэка, — после небольшой паузы еле слышно призналась я.

Фарлаг только молча покачал головой, а потом вытащил из кармана пиджака листок, который забрал у Алека.

— А эту пентаграмму вы где нашли?

Я поняла, что здесь и сейчас отмолчаться не получится. Ректор смотрел на меня, нахмурившись, и в его взгляде мне чудилась тревога.

— На полу в подвале сгоревшего дома Блэка, — после недолгого колебания все-таки призналась я. — Там… там все очень подозрительно, сэр.

— И когда вы собирались мне об этом рассказать? — недовольно уточнил он. Я только молча пожала плечами. — Понятно. Я должен это увидеть. Покажешь?

— Прямо сейчас? — удивилась я. Темнело в долине стремительно.

Фарлаг глянул через плечо и сразу понял, что я имею в виду.

— Завтра, после занятий? — предложил он.

Я кивнула, а про себя подумала, что надо будет позвать остальных. Мне совершенно не хотелось снова оказаться у коттеджа с Фарлагом наедине. Хотя сейчас мы тоже были одни, и он вел себя вполне пристойно.

Я снова посмотрела на листок в его руках, на его встревоженный вид, и меня внезапно осенило:

— Сэр, вы знаете, что это такое, да?

Фарлаг хмыкнул, призвал со стола ручку и, положив листок на подоконник, уверенно дочертил недостающие линии, внутренние и внешние символы, после чего протянул рисунок мне.

— Это пентаграмма призыва. Очень мощная. Если подпитать ее темным потоком, она способна ломать границы миров, — сообщил он, сверля меня взглядом. — В мир за Занавесью, например, или в демоническое измерение. Ее не найти в университетских учебниках и справочниках. Это магия высшего порядка.

Я удивленно смотрела на него. То, что он так легко опознал подобную пентаграмму по обрывочным линиям, выглядело странно. Если это действительно магия высшего порядка, то она доступна только опытным Мастерам. Но ректор специализировался в снадобьях, а не в ритуалах с примесью темной магии.

— Откуда вы ее знаете, сэр?

— Оттуда, — фыркнул он. — Я взрослый и очень умный, и ты должна была прийти с этим, — он ткнул пальцем в листок, — ко мне. И про найденный портрет тебе стоило мне рассказать. Тара, я ведь действительно хочу помочь тебе.

В его тоне сквозила обида, от которой мне почти стало неловко. Почти — потому что я тут же вспомнила четверг, сгоревший дом Блэка, настойчивый поцелуй и по меньшей мере двусмысленные слова Фарлага.

— Вы прекрасно понимаете, почему я не пришла к вам с этим, сэр, — тихо, но твердо произнесла я, хотя внутри меня пробирала дрожь от воспоминаний.

Он на мгновение прикрыл глаза, а потом неожиданно тоже повернулся и присел на подоконник рядом со мной. Теперь наши плечи соприкасались, и даже несмотря на слои одежды, это вызывало у меня мурашки. Дыхание заметно сбилось.