Проклятый ректор (СИ) - Страница 35

— Вы могли умереть…

— Нет, не мог, — он снова тяжело вздохнул, приоткрыл глаза и посмотрел на меня. — Эти приступы никогда меня не убивают. Я уже оставался с ними один на один. Как бы ни было плохо, я всегда остаюсь жив. К сожалению. А вы? Зачем вы пошли за мной?

— Хотела кое о чем спросить, но это терпит до завтра.

Он кивнул, давая понять, что завтра — это хорошо, и снова опустил веки.

Я сцепила руки в замок, борясь с желанием забраться на кровать с ногами: хоть в спальне у ректора лежал ковер с толстым ворсом, мои босые ноги в тонких чулках заледенели, пока я шла по каменным полам коридоров и бегала по апартаментам в кабинет и обратно.

— Голова болит? — спросила я, не зная, что еще могу для него сделать, прежде чем будет уместно уйти.

— Голова давно болит, — признался он.

Эти слова заставили меня нахмуриться.

— Почему же вы не позвали меня?

— А вы думаете, гордость есть только у вас? — его голос прозвучал насмешливо. — Я пытался перевести наши с вами отношения во взаимовыгодное сотрудничество. Но вы ведь отказались.

— О… — только и смогла выдохнуть я. — Я как-то… не подумала, что ваше предложение было сделано с этой целью.

— Страшно представить, что вы подумали, — фыркнул он. — Надеюсь, ничего непристойного?

— Все непристойные варианты вы отмели с самого начала, когда сказали, что я недостаточно хороша собой, — не удержалась я.

Его ресницы снова дрогнули, хотя в этот раз он приоткрыл глаза совсем уж незаметно.

— Обиделась, да?

Я только дернула плечом и как можно более нейтральным тоном уточнила:

— Голову лечить будем?

— Уж будьте так любезны, раз уж вы все равно здесь.

Я потянулась к его вискам. На этот раз уловить вибрации не составило вообще никакого труда: они были настолько сильными, что оставалось только догадываться, как он живет с такой болью.

Но и ее мне удалось унять, хотя после этого горло заметно першило.

— Спасибо, — на его лице отразилось столь явное облегчение, что я испытала непривычный душевный подъем от осознания собственной полезности.

— Да не за что, мне нетрудно, — призналась я. — Никогда не стесняйтесь обращаться. Вы же не отчислили меня именно ради этого.

— Я не отчисли вас за то, что вы вылечили меня в прошлый раз. Мы квиты. Не могу же я за одну услугу взять вас в рабство.

— Вы нашли мне наставника…

— Уже сказал, что не считается, — напомнил он. — Но можем сделать вид, что это было за помощь сегодня.

— Знаете, — почему-то разозлилась я, — люди иногда могут просто помогать друг другу. Или в вашем высшем обществе такое не принято?

На этот раз он открыл глаза широко, на его лице снова появилось то самое выражение, которое мне хотелось определить про себя как плутоватое.

— А вот это уже стало бы подозрительно похоже на дружбу, от которой вы отказались.

Я не смогла придумать достойный ответ на это, поэтому только фыркнула, как это делал он, и процитировала, передразнивая его же:

— Что ж, это ваш выбор.

Он хмыкнул, а потом вдруг выгнул спину, словно ему что-то помешал лежать, но тут же снова вернулся в прежнее положение. Только полотенце упало со лба. Я хотела его поправить, но поняла, что оно уже не холодное.

— Вы весь горите, — кажется, я это уже говорила, но ситуация становилась хуже. — Давайте я смешаю вам и жаропонижающее?

— А вы большой эксперт по части экспресс-снадобий, да? — как будто даже удивился Фарлаг.

— Это вы считаете, что я вам все время вру, — я поднялась с кровати, собираясь вернуться в его кабинет. — А я действительно хочу со временем найти работу при аптеке или больнице. Там платят лучше.

Он промолчал. В тишине было слышно только его тяжелое дыхание.

Я сбегала в кабинет, смешала жаропонижающее, отметив про себя, что многие порошки уже на исходе, вернулась в спальню.

Меня не было от силы полторы минуты, но за это время Фарлагу стало заметно хуже. Дыхание стало еще тяжелее, а сам он провалился то ли в сон, то ли в забытье. По крайней мере, на мое предложение выпить снадобье никак не отреагировал, мне пришлось тормошить его, потом поддерживать за плечи, чтобы он смог выпить содержимое очередного стакана и не захлебнуться им. Напоив его, я снова смочила полотенце, чтобы обтереть ему лицо. После недолгого колебания расстегнула рубашку до конца.

Фарлаг никак на это не прореагировал, а вот меня внезапно накрыло осознанием того, что я сижу в темной спальне постороннего мужчины. Одна, на ночь глядя. И хотя мужчина этот определенно не представлял сейчас никакой потенциальной опасности для девичьей чести, мне все равно стало не по себе. До сих пор я воспринимала Фарлага как ректора. Преподавателя. Условно бесполое существо, пусть даже объективно вполне привлекательное.

Теперь же в мозгах что-то переклинило, и я посмотрела на него иначе. Как на мужчину. Надо сказать, что к своим почти двадцати годам я имела весьма скромный опыт общения с мужчинами. В романтическом плане — вообще никакой. Отец всегда был строг на этот счет. Настолько, что даже оказавшись в Орте, я так и не смогла переступить через его запреты, хотя он больше не контролировал меня так, как раньше. Возможно, дело было в том, что я пока так и не встретила того, ради кого захотела бы ступить на запретную для меня территорию.

А сейчас вдруг нестерпимо захотелось узнать, каково это — прикасаться к мужчине. И хотя я понимала, что это плохая идея, рука все равно сама собой потянулась к щеке Фарлага, как всегда покрытой легкой щетиной. Щека была горячей, влажной после обтирания и колючей. Прикосновение заставило мое сердце биться быстрее. Что это? Страх?