Проклятый ректор (СИ) - Страница 76

— Я долго буду ждать?

— Просто оставьте мне эту мазь, я сама справлюсь, — контролируя голос, чтобы не дрожал, потребовала я, не глядя на него. — Я уже в сознании.

— Прекрасно, — недовольно процедил он, с громким стуком поставив мазь обратно на тумбочку. — Не смею мешать. Не забудь спину, иначе утром не встанешь.

И он стремительно вышел из спальни, хлопнув дверью напоследок. От этого резкого звука я вздрогнула и сипло втянула в себя воздух: на грудь снова что-то давило, мешая дышать. Невыносимый человек!

Сев на кровать, я зачерпнула пальцами мазь, посмотрела на ноги и тихо охнула. Выглядело это действительно довольно жутко, словно меня методично избивали. Кто же мог это сделать? Такое проклятие, в моем понимании, выходило за пределы травли неугодного новичка. Разве что… это была расплата за оскорбление? Конечно, формально Дорна оскорбил ректор, но сделал он это из-за меня. А Дорн не такой дурак, чтобы связываться с Найтом Фарлагом.

Закончив с ногами, я с трудом расстегнула пуговицы рубашки: пальцы мелко дрожали и плохо слушались. Не снимая рубашку, я покрыла приличным слоем мази живот и грудь, уже не рассматривая себя. И как я ни старалась об этом не думать, все равно постоянно представляла, как то же самое какое-то время назад делал Фарлаг. Эти мысли одновременно ужасали и в какой-то степени возбуждали, заставляя сердце биться быстрее.

Чтобы намазать плечи и руки, рубашку все-таки пришлось стянуть. А вот когда дело дошло до спины, я закусила губу от досады. Тело было болезненным и непослушным, а я и в лучшие дни не отличалась гибкостью, поэтому обработать себе спину никак не могла.

— Проклятье… — выдохнула я, размышляя, насколько страшно оставить спину, как есть. Вероятно, завтра она превратится в один большой кровоподтек. Но это же, наверное, не смертельно?

— Просто ложись на живот и прикройся одеялом, если так переживаешь, — раздался со стороны двери тихий голос. Я и не заметила, когда та снова открылась, поскольку сидела лицом в другую сторону. — Я помогу.

Я дернулась, пытаясь торопливо натянуть на себя рубашку, но, обернувшись через плечо, увидела, что ректор стоит в дверном проеме спиной ко мне, привалившись к дверному косяку плечом.

— Я не смотрю, — добавил он, правильно расценив мое молчание.

Немного поколебавшись, я все-таки сделала, как он предложил, нервно вцепившись пальцами в подушку и закрыв глаза. Только через несколько секунд сообразила сообщить:

— Я готова.

Он довольно громко и тяжко вздохнул, подошел к кровати и сел на край. Через пару мгновений я почувствовала кожей холод мази и тепло руки ректора. Противоречивые ощущения заставили меня вздрогнуть.

— Неужели настолько неприятны мои прикосновения? — с насмешкой, за которой все же очень хорошо слышалось искреннее огорчение, спросил Фарлаг.

Я сжала подушку сильнее, не зная, что сказать. Проблема была в другом. В прямо противоположном: мне очень нравились его прикосновения. Непростительно нравились. Они рождали внутри незнакомое, тягостно-приятное ощущение и желание почувствовать его руки и на других частях тела. Внутренний голос, подозрительно похожий на голос неродного отца, ругал меня за эти мысли последними словами, требуя устыдиться их, но стыд я так и не ощутила. Только наслаждение. И сожаление, когда Фарлаг в считанные мгновения закончил с моей спиной и убрал руку.

После этого он не встал и не ушел. Я не сразу поняла, что он ждет ответ на заданный вопрос. Отвечать было страшно: я сомневалась, что голос не выдаст меня. Откашлявшись, я тихо пояснила, не открывая глаз:

— Дело не в этом, сэр. Просто неприятно, что я была без сознания. Как будто вы… — я осеклась, не зная, как сформулировать так, чтобы его не задеть. В конце концов, обижаться, когда тебе спасли жизнь, очень глупо. Что бы для этого с тобой ни делали.

— Как будто я воспользовался ситуацией? — насмешливо уточнил Фарлаг.

— Да.

Я почувствовала, как он уперся руками в кровать по обе стороны от меня и наклонился к моему уху. Воздух вышел из легких, но вдохнуть снова я уже не смогла, чувствуя обнаженной спиной тепло его тела. Он не касался меня, но его дыхание обжигало мне ухо.

— Но ты ведь тоже однажды воспользовалась ситуацией, — прошептал он. — В ночь бала.

Меня окатило холодом. Я едва не прокусила себе губу, отчаянно желая провалиться куда-нибудь, лучше сразу в измерение демонов.

— Вы не спали? — мой голос был похож на писк. На смену холодной волне ужаса пришла горячая волна стыда.

— Скажем так, я был в сознании достаточно, чтобы чувствовать твои прикосновения, но недостаточно, чтобы реагировать.

— Простите, я… я просто…

Подходящих слов опять не удалось найти. Я и сама не знала, почему повела себя так в тот вечер.

Фарлаг тихо рассмеялся. Я почувствовала, как он коснулся губами кожи за ухом, а потом прижался лбом к моей голове.

— Все хорошо, Тара, не переживай. Мне не стыдно признаться в том, что твои прикосновения были мне приятны. И даже в том, что в тот момент они оказались очень кстати. Мне очень нужно было что-то такое. Чтобы снова почувствовать желание дожить до утра. С твоим появлением в Лексе это желание неожиданно вернулось в мою жизнь, поэтому ты так нужна мне. Ты даешь мне пусть слабую, но надежду на то, что меня еще ждет что-то хорошее, светлое и радостное. Я не хочу, чтобы ты боялась меня, поэтому поверь: я никогда не сделаю ничего против твоей воли. Ни к чему не собираюсь тебя принуждать. Просто сегодня я очень испугался за тебя. Поэтому хочу, чтобы ты знала: я теперь просыпаюсь ради тебя. Береги себя.