Проклятый ректор (СИ) - Страница 47

— Как именно? — Реджина недоверчиво нахмурилась.

— Сделай вид, что ты потеряла к нему интерес, — я пожала плечами, припоминая разговоры девчонок в Орте. Из своего опыта я ей ничего не могла посоветовать. — Он привык к тому, что ты ему в рот смотришь, так удиви его. Начни смотреть в рот кому-нибудь другому. И вообще оглянись вокруг. Тут же каждый второй богат, влиятелен и в целом хорош собой.

— Ты просто хочешь прибрать его к рукам, — Реджина посмотрела на меня недоверчиво. — Поэтому и хочешь, чтобы я на кого-то другого переключилась.

— Ты же сама говорила, что у тебя с ним ничего не получается, а с моим появлением стало только хуже, — безжалостно напомнила я. — Джина, ты соблазняешь его уже четвертый год. У тебя остался последний год в Лексе. Тебе пора подумать о запасных вариантах. Хуже не будет.

Она снова вздохнула, но, по крайней мере, больше не плакала. Зато явно задумалась над моими словами. Я решила, что на этом с чистой совестью могу уйти, поэтому встала и направилась к двери. Уже выходя, я услышала очень тихое и невнятное «спасибо», которое заставило меня снова улыбнуться.

Все-таки этот день заканчивался не так плохо.

Я наконец зашла в свою спальню и обнаружила еще один сюрприз: на прикроватной тумбочке стояли… мои туфли, которые я бросила посреди коридора, помогая Фарлагу. Рядом с туфлями лежала записка.

«Несколько раз пытался застать тебя сегодня, чтобы вернуть, но мне ни разу не повезло. Пришлось воспользоваться помощью фей. Алек».

Несколько секунд я удивленно смотрела на записку, а потом перевела взгляд на туфли. И почему-то в этот момент у меня в голове родилась только одна мысль: хорошо, что ректор Фарлаг стал меня искать, а не воспользовался возможностью просто передать мне сумочку с феями.

Глава 17

Утро следующего дня далось мне нелегко. Во-первых, я не последовала рекомендации Фарлага и не сходила в лазарет, попыталась залечить шишку на голове сама. Получилось, судя по результату, не очень хорошо. Во-вторых, мои прогулки босиком по каменным полам и долгое лежание в сгоревшем коттедже тоже имели свои последствия: я проснулась с сильно саднящим горлом и ломотой в теле. Я знала, что было бы разумно все-таки зайти к докторам, взять хотя бы противопростудного снадобья, но я всегда не любила докторов и предпочитала обращаться к ним только в самых крайних случаях. Начинающаяся простуда мною к таким случаям никогда не относилась. Поэтому я просто выпила с утра больше горячего чая и добавила к своему заказу на завтра горячее молоко.

Разговор, произошедший накануне, мало что изменил в наших с Реджиной отношениях, но я впервые услышала от нее пожелание доброго утра, когда мы пересеклись в ванной. Я посчитала это добрым знаком.

Зато случайная встреча с Алеком в коридоре добрых знаков в себе не несла. В понедельник у нас не было общих занятий, но обычно, если мы встречались в коридорах, он всегда улыбался и останавливался перекинуться со мной парой слов. А сегодня едва кивнул с довольно скорбным выражением лица. Мне пришлось самой остановить его и поблагодарить за туфли.

— Не за что, — все с тем же мрачным видом отозвался он. — Я просто пошел тебя искать, когда ты не вернулась в зал. Нашел только туфли.

Он избегал смотреть мне в глаза, и я не могла понять, в чем дело. Его так огорчил тот факт, что я не дала поцеловать себя после танца?

— Алек, все в порядке? — я решила спросить напрямик, чтобы не гадать. У меня в Лексе было не так много друзей, чтобы я могла себе позволить напряженные отношения с ним.

— Да, просто… — он все-таки посмотрел на меня. — Куда ты делась после разговора с моим отцом?

— Как он и рекомендовал, пошла задать несколько вопросов ректору.

— И до утра задавала?

Его вопрос прозвучал довольно резко. Меня словно ледяной водой окатило. А потом я поняла: уж если Дорн был настолько взбешен отказом ректора меня отчислить, что натравил на меня пугало, то шанс распустить обо мне грязные слухи он тоже едва ли упустил бы. И тот факт, что я возвращалась к себе утром в бальном платье, мог быть истолкован только в одном ключе. А в совокупности с тем, что ректор встал на мою сторону в нашем конфликте… Неприятная выходила картина. И особенно неприятно было то, что Алек так легко поверил в это. Хотя найденные посреди коридора туфли могли сыграть в этом свою роль.

— На самом деле, мне не удалось их задать, — как можно спокойнее ответила я, стараясь не выглядеть виноватой. Мне ведь не в чем было себя винить. — У ректора случился приступ… Ну, знаешь, его проклятие и все такое. Поскольку никого другого рядом не оказалось, пришлось помогать мне. Ты когда-нибудь видел его приступы?

Алек мотнул головой, выражение его лица стало чуть веселее.

— Пару раз видел начало, но он быстро уходил. Или его уводили.

— Так вот, скажу я тебе, выглядит это ужасно. Как я понимаю, уже все говорят, что я провела ночь в его спальне? Это действительно так. Я старалась не дать ему сгореть от жара, смешивала снадобья, делала холодные компрессы, а потом уснула.

Теперь выражение лица у Алека стало виноватым.

— Прости, мне следовало спросить у тебя, как все было, прежде чем верить тому, что болтает Дорн, — признал он. — Мне просто такое в голову не пришло. Он поэтому тебя не отчислил после жалобы Дорна?

— Да. Как оказалось, он умеет быть благодарным.

— Я же говорил, что Фарлаги — достойные люди, — улыбнулся Алек. Нам обоим уже было пора бежать по своим аудиториям, но он успел предложить: — Может быть, после занятий выпьем чая? Расскажу тебе, что ты пропустила в субботу. И, может быть, ты тоже поделишься какими-нибудь новостями?